Бывает, живет человек.  Художник.  Потом он внезапно уходит.  Случайно.  Трагично.  Вдруг.  И начинается осмысление и узнавание, и удивление от очевидного и непонятого ранее значения его творчества, его таланта, его личности.

Чаще всего это бывает поздно.  После.  Потом.  Когда уже ничего нельзя вернуть, изменить, сказать, сделать, помочь.

Начинаются запоздалые сожаления, и запоздалое признание.  А надо было раньше, при жизни, во время.  И, может быть, непоправимого могло бы не случиться.

Талант – вещь хрупкая и тяжелая одновременно.  Тяжелая для того, у кого он есть.  Кому он – от Бога.  Иногда это бывает тяжело и для окружающих.  Часто талантливые люди обладают трудным характером.

У Ольги не было этой тяжести для других.  Была тягость для себя.  Была звенящая струна внутри, невидимая со стороны.  Была выстроенность внутреннего бытия вокруг своего неповторимого и очень чистого мира.  Мира Красоты, Честности и Порядочности, Требовательности к себе и, соответственно, к другим.  И была за внешней строгостью и силой огромная незащищенность.  Как у каждого большого художника.  К ней присоединялась незащищенность женственности.  Той Вечной Женственности, которая живет и дышит в ее работах.  Женственности, наполненной Духом и Смыслом, Гармонией и Материнством, Добротой и Нежностью.  Всем тем, что ценилось веками и что подвергается нападкам сегодня.  Ее теснит грубость и пошлость, похоть и примитивность, низменность и порочность.  Это неравная борьба.  Вечная Женственность – непобедима.  Она непобедима, потому что без нее невозможна Жизнь и невозможна Любовь.  А ведь Бог – есть Любовь.  И именно этой Любовью пронизано все творчество Ольги Калиты.  Ольги, которая была одинаково ровной и требовательной и с коллегами по работе, и с начальством, и с учениками.

Она была человеком с огромным чувством собственного достоинства и сознанием независимости художника от мелочей и прозы жизни.  Сознанием своего долга и ответственностью за талант.

Количество работ, созданных ею за не очень длинную жизнь, поражает.  Качество вызывает уважение, смешанное с удивленным восхищением.  Когда, как эта хрупкая с виду женщина смогла, невзирая на трудности быта, обязанности жены, матери, хозяйки, которые она выполняла также блистательно, как и творческие работы, создать этот весомый мир, который вобрал в себя все, что было в ней лучшего, светлого, невыплеснутого в обыденность, но воплощенного в бронзе, камне, дереве?

Откуда взяла она силы на эту напряженную, часто непосильную даже для мужчины работу скульптора?  Каким изяществом и изыском наполнены ее работы из цикла «Бенгальские огни» и «Маскарад».  Как загадочно изломаны позы небольших бронзовых фигурок.  Как таинственны их движения, застывшие в вечном танце.  Как горделиво и непринужденно женственны ее Грации, несущие в себе черты вечной юности и непокорности.  Как трогательно и самодостаточно материнство запечатленное в бронзе.  И как неизменна паутина, все чаще появляющаяся лейтмотивом в поздних работах.  Их внешнее изящество отражает внутреннюю борьбу, надлом, какую-то неизбывную боль и угрозу ясности ее мира.  И как у всякого истинного Поэта, ибо ее творчество поэтично по мироощущению, показывает личный конфликт, выплеснутый не на окружающих, а выраженный и облагороженный в творческом акте.  Чуткость восприятия, тонкость наблюдения над природой, трогательны и неожиданны одновременно.  Таковы работы «Стрекоза», «Жук», «Бабочка».  При всей своей кажущейся простоте они необычны и как сюжет для бронзы, и как слепок мгновения, бытового и символичного одновременно.  Полет, Крылья, Приземление.

Что такое тайна творчества?  Предчувствие своей судьбы или моделирование Судьбы творчеством?  Кто может ответить на этот вопрос?

У Ольги есть удивительная работа.  Сделана она за 10 лет до ее ухода.  Называется «Твой час».  Впервые мы, ее коллеги по кафедре МАРХИ, познакомились с ней на первой персональной, но, увы, уже посмертной Олиной выставке.  На высокой башне с часами стоят две фигуры.  Женская фигурка в развивающихся одеждах делает шаг от нас с узкой верхней площадки.  Другая, с крылом за спиной, фигура ангела в женском обличии, идет на встречу зрителям.  Внизу – фигура мужчины с песочными часами в руках, в напряженной изломанной позе на коленях.  Это – Хронос.  На башенных часах без пятнадцати два.  Она ушла от нас ночью.  Ее душа улетела.  Но осталась с нами.  В нашей памяти и любви.  В детях.  Учениках.  И, конечно, главное – в творчестве.  Она улетела в Вечность и оставила ее здесь на Земле в удивительно женственных и человечных работах.  Ее воспарившая над обыденностью и прозой жизни душа обрела другое бытие, а земной след – иную значимость, значимость силы большого художника и человека.  И даже золотой «Грифон», последняя ее неоконченная работа, не смог затмить всей своей изломанной остроугольной силой тепло и свет, исходящий от всего творчества так внезапно покинувшей нас Ольги Калиты.

 

Доцент кафедры скульптуры МАРХИ,
член Союза Художников ЮНЕСКО,
член Общества Изящных Искусств Флоренции,

 

Татьяна Петрова-Латышева.

 

 

Посвящение Ольге Калите.

 

Ты пришла, чтоб оставить след.

Ты ушла, чтобы славить Свет.

Ты ушла от беды и потерь.

Ты ушла и закрыла дверь.

 

Ты оставила нам себя,

В точной пластике бытия,

В тонких линиях женских тел

Материнства святой удел.

 

Пусть застыли твои черты,

В бронзе вновь оживаешь ты.

Шаг во взлет беззащитно прост.

Ты взлетела до самых звезд.

 

И осталась самой собой

Не разгаданной всеми звездой.